Свято-Никольский Черноостровский монастырь - душа и сердце Малоярославца. Он построен возле мощного земляного вала и древнего городища, на склоне горы Черный Острог. Отсюда и название монастыря - со временем «Черноострожский» превратился в «Черноостровский».

Монастырь состоит из множества двориков, перетекающих друг в друга через ворота, арки и переходы. Все прочее пространство в теплое время года занимают цветущие розы, петунии, липы и солнце.

По монастырскому лабиринту порхают девчушки в черном с белыми платочками на головах, ходят монахини и бродят коты. Из монастыря дорожка ведет вниз, к святому источнику.

Есть в монастыре чудесный дворик, выложенный узорчатой плиткой, с нависающим над ним балконом. Летом по двору разбросаны игрушки… Это «Отрада», православный приют для сирот и детей из неблагополучных семей. Все здания приюта приведены в порядок и сияют белоснежной краской.

На территории монастыря расположен собор в честь св. Николая Мирликийского (Николая Чудотворца), построенный в византийском стиле. Его освятили в 1843 году в день Бородинской битвы - 26 августа. А также храм в честь Корсунской иконы Божией Матери (1814) с приделом в честь святых Антония и Феодосия Киево-Печерских, и храм Всех святых.

Колокольня со Святыми вратами (1821) в советское время была частично разрушена. С другой стороны колокольни находится больничный корпус (1813). Слева и справа от Никольского собора - трапезная и настоятельский корпус (1810); на нижней площадке - хозяйственные строения. (c)

Малоярославец - город одного дня. Не то чтобы он появился за один день, или в нем до этого не было ни жизни, ни истории. Были. И архитектура была - простая, уездная, но своя. И церкви были. И ярмарка, и купцы местные и заезжие. Но прославился Малоярославец не купцами и церквями, а событиями одного дня - 12 октября 1812 года. В этот день в городок вступили передовые части уходящей из Москвы Великой армии Наполеона. Для уставших французов Малоярославец открывал удобный путь к отступлению по неразоренной Калужской дороге.

В пять утра следующего дня к Малоярославцу подошли пехотные полки корпуса Дохтурова. С этого момента один из самых маленьких городов Калужской губернии стал ареной одной из самых ожесточенных битв Отечественной войны 1812 года. Сражение продолжалось до глубокой ночи, город восемь раз переходил из рук в руки. «С величайшим упорством дрались французы, и в особенности теснимый корпус генерала Бороздина не мог уже противостоять. Место его заняли свежие войска в значительных силах. Окончательно введены гренадерские полки, и почти до полуночи продолжалась жесточайшая борьба», - писал в своих мемуарах генерал Ермолов.

К вечеру поле боя осталось за французами. Цена победы - семь тысяч убитыми. Бригадный генерал Филипп-Поль де Сегюр позже напишет: «Никогда еще поле битвы не представляло такой ужасной картины! Изрытая поверхность земли, окровавленные развалины; улицы, которые можно различить только по длинной веренице трупов и человеческих голов, раздавленных лафетами».

Самому Малоярославцу эта победа обошлась дорого: после боя во всем городе не осталось ни одного целого здания. Лишь несколько домов оказались пригодны для жилья: по сравнению с руинами выбитые окна и сгоревшая крыша - мелочи.
Перед тем, как отправиться в какое то новое место, я навожу справки о достопримечательностях. Про Малояровславец до поездки я знала мало: про то, что Наполеон там бывал, про то, что там есть (или был?) маленький домик-библиотека в центре города, да про то, что там есть женский монастырь с детским приютом на полсотни девочек. Это все. Данные, цифры, упоминания. Сухо, безжизненно. Пока ты сам не прикоснешься к истории, пока сам не погрузишься в события, ты не поймешь и не прочувствуешь.

Сейчас это тихий уездный городок, каким он и был всегда. Но все его достопримечательности настойчиво напоминают о сражении 1812 года. Улочки с добротными купеческими особняками конца XIX - начала XX века ведут к памятникам героям отечественной войны. Где-то под зеленой травой газонов и асфальтом улиц покоятся десятки безымянных солдат обеих армий. Живописная Успенская церковь (1912 г.) с прихотливым псевдорусским декором соседствует с монументом в память Малоярославецкого сражения. По соседству - здание присутственных мест (1810 г.), чудом пережившее сражение. Утопающий в тишине и цветах Черноостровский монастырь встречает верующих черными пулевыми отметинами на вратах. Именно за стенами монастыря был главный опорный пункт французских войск. Искалеченные Святые ворота приказал сохранить в таком виде Николай I в память о Малоярославецком сражении. Волю императора учли и современные реставраторы: побелили ворота и не затронули выбоины. (с)

Март. Солнце. Синее небо и многообещающая оттепель.

Прекрасный день для поездки и для того, чтобы самой оттаять душой и в унисон с весенней капелью зазвенеть своим слезами.

Моя жизнь сложилась не слишком весело: в 7 лет я осталась без матери, она очень увлеклась играми с зеленым змием после развода в поисках утешения и не смогла остановиться, меня забрал отец к новую семью. Через 5 лет он умер - рак. Мачеха радостно выпроводила меня к бабушке по матери. Через год умерла и бабушка после инсульта, а тетка, младшая дочь бабушки, привыкшая быть любимой дочерью, сидящей на нее, не хотела, чтобы я стала её обузой - отправила меня к брату моего отца в Челябинск. Я как ненужный щенок, болталась то туда, то сюда. В поисках уюта, любви и понимания. Если бы дядя не захотел меня забрать к себе, мне бы светило стать обитательницей детского дома. Тогда я этого боялась больше всего на свете. Я интуитивно понимала, что вот там то точно любви и уюта не будет.

Очень печально, когда дети остаются без мамы и папы. Историю бывают разные. У кого то несчастный случай, у кого то родители после стресса увлеклись алкоголем и наркотиками, не получив поддержки в беде. И вот уже маленькие детские глазенки стоят и непонимающе смотрят на тебя, вопрошая "Почему меня никто не берет на ручки? Почему меня не обнимает мама?"

По ряду причин я после трех лет обучения забросила свою идею стать учителем начальных классов, но практику я застала в полный рост. Мы ходили навещать малышей в детдом. Это был ад на земле. Стайки зашуганных шакалят, каждый смотрит в тебе глаза в надежде, что ты возьмешь его за руку и уведешь отсюда с собой, каждый несет тебе в дар кто рисунок, кто перышко попугая, подобранное в клетке - чтобы понравиться. Руки, много рук и много-много отчаянных глах и потерянных душ. Я струсила. Я сбежала. Потому что мне было очень больно. И потому что я понимала, что я не смогу им ничем помочь. Так, чтобы всем и сразу. А по чуть-чуть - это не честно. И они мне напоминали меня саму, оставленную судьбой без семьи и крова.

Я морально готовилась что-то подобное увидеть в монастырском приюте. Но этаж за этажом, комната за комнатой нашей прогулки с сестрами по территории приюта снимали моё напряжение.

На входе весело чирикали птахи

Помахивая хвостиками, плавали золотые рыбки

Это живой уголок девочек. Раньше, говорят, еще было много кроликов, но кролики, заразы такие, имеют привычку всё жрать на своем пути, так что пришлось из раздать.

Остапчук Анна Ивановна - директор Православной гимназии

Сразу сделаю пометку: к любой религии я отношусь очень критично, но считаю, что это личное дело каждого, если выбор сделан осмысленно, а не является данью моде. Людей я оцениваю не по принадлежности к той или иной конфессии, а по их делам. И вот в этот день я увидела собственными глазами плоды людей, занимающихся ученицами гимназии.

Уровни образования гимназии: начальное общее образование, основное общее образование, среднее общее образование. Сейчас в гимназии 48 девочек разных возрастов: от дошколят, до выпускниц. Экзамены девочки сдают в городе на общих основаниях. Никаких поблажек. Все учится хорошо и отлично, много медалисток.
Для тех, кто хочет понудеть на тему того, что девочек с утра и до упора заставляют молиться - сходите, п

Особенность учебного плана Православной гимназии состоит в том, что старшеклассники (10-11 класс) переходят на индивидуальные учебные планы с целью удовлетворения их индивидуальных познавательных потребностей, формирования устойчивого интереса к учебным предметам и ориентации на профессию. Основанием для обучения по индивидуальному учебному плану является заявление обучающихся, согласие родителей (законных представителей).

На 48 детей приходится 24 преподавателя , в некоторых классах максимальное количество учениц - 5! Это почти что индивидуальное занятие. Поэтому и выхлоп от такого преподавания с повышенным КПД!

Как же так вышло, что появился на свет этот приют-гимназия?
Очень сложно писать, не возвращаясь постоянно к истории монастыря.

Уже через месяц после вражеского нашествия французов вновь начались богослужения в полуразрушенной церкви Святой великомученицы Параскевы, потом были годы развития и обустройства, но все остановилось на 1917-ом - случился октябрьский переворот.

16 сентября 1918 г. на заседании Уездного Исполнительного комитета был принят проект национализации Никольского монастыря, предусматривающий экспроприацию гостиницы, всего имущества, продовольствия, животных, продуктов питания. Последний настоятель обители архимандрит Илия по приказанию властей сделал опись монастырского имущества, из которой следовало, что монастырь владел богатейшим архивом и библиотекой. В настоящее время их судьба неизвестна. Бесследно пропали грамоты и акты XVII в., копии духовных завещаний, ценнейшие иконы, ризница, церковные сосуды и многое другое. Постепенно было разграблено имущество монастыря, все постройки к 1926 г. пришли в аварийное состояние.
В 1925 г., дабы стереть монастырь с лица земли, Укомхоз принял решение разобрать все монастырские строения на кирпич.

От полного разрушения обитель была спасена благодаря усилиям Н. П. Ильина, члена Калужского общества истории и древностей, заключенного за это впоследствии на некоторое время в тюрьму.

В июне 1930 г. на заседании ВКП(б) было принято решение разместить в монастыре педагогический техникум. Мало того, в апреле 1932 г. молодежь г. Малоярославца провела у монастырских стен антипасхальный карнавал.

В октябре 1939 г. в здании Никольского собора открылась экспозиция музея 1812 г., после Великой Отечественной войны музей разместили в здании бывшей часовни, а монастырь заселили жильцами. Позже на его территории размещались педагогический и библиотечный техникумы, шахматный клуб, художественная школа, строительные организации.

После долгих лет разрухи, в 1991 г. монастырь был передан Калужской епархии. В сентябре того же года преосвященный Климент, архиепископ Калужский и Боровский совершил освящение престола в церкви Корсунской иконы Божией Матери. В третий раз началось возрождение из руин Никольской обители.

В 1993 г. монастырь был переведен в статус женского. Настоятельницей назначена игумения Николая (Ильина), прибывшая в монастырь вместе с одной лишь послушницей в октябре 1992 г. Все здания монастыря (за исключением небольшого корпуса и приспособленной для богослужения Корсунской церкви, требовавшей ремонта) представляли собой руины и свалку. Средств на восстановление не было никаких – в монастырской лавке было всего 92 рубля… Картина разорения и запустения мало отличалась от той, что предстала когда-то перед архимандритом Макарием после вражеского нашествия Наполеона. Но возрождение монастыря началось не со стен зданий, а с молитв, богослужений и внутреннего устроения жизни обители по образцу древних и строгих монастырских уставов. Акафист небесному покровителю обители – святителю Николаю неукоснительно читался в холодном, изуродованном руками святотатцев Никольском соборе, где гулял ветер и в рамы без стекол сыпал снег.

Но все же пророчески сказанные слова: «Господь поругаем не бывает» опять сбылись.

Почти с первых дней в обитель люди стали приводить брошенных детей. И уже в 1994 г. в полуразрушенном еще монастыре по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II был открыт приют для сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, названный «Отрада» в честь иконы Божией Матери «Отрада и Утешение».

Ломать - не строить...

В 2005 г. по благословению Митрополита Калужского и Боровского Климента для детей православного приюта-пансиона «Отрада» была создана Православная гимназия, где к тому времени находилось 45 девочек школьного возраста. Учредитель гимназии Свято-Никольский Черноостровский женский монастырь.
В 2007 г. на базе приюта «Отрада» были открыты классы музыкального, хореографического и хорового отделений Малоярославецкой детской школы искусств.
С 2011 г. открыт факультет православной журналистики Российского государственного социального университета.
В 2014 г. открыт филиал Православной гимназии для детей из православных семей г. Малоярославца.
С 07.02.2017 г. Православная гимназия называется частное общеобразовательное учреждение "Православная гимназия Свято-Никольского Черноостровского женского монастыря".
Главная цель образования в Православной гимназии: создание благоприятных условий для получения учащимися качественного общего образования и духовно-нравственного развития путем естественного включения православного компонента в структуру федеральных государственных образовательных стандартов (ФГОС).

Младшие ученицы

Как в обычной школе

Урок труда

Кабинет труда

Гордость пансионата - умницы выпускницы

Важные гости

Спортзал

Урок музыки

Есть в монастыре вышивальный цех, девочки вышивают всякие красивости

По части обращения с компами там все на высшем уровне.

Потом вышивки расшиваются бисером и камнями

В корпусе девочек есть часовня, куда они при желании могут прийти помолиться

Библиотека. Кто-то читает...

Кто-то презентации делает

Но в первую очередь девочки - дети. Дети разных возрастов. С разными хобби.
Кто-то поняш собирает:-)

А кто-то ёжиков коллекционирует

А кому-то зайчики нравятся

Малышки дошколята

Обычная детская комната

Обычные учебники

Это совершенно не похоже на комнаты интерната, где у всех детей всё одинаковое и дешевое.

Девочки показали презентацию о том, как они живут, катаются по разным странам с концертами.
Я ни на секунду не усомнилась в их искренности и даже намека не было на то, что это отрепетировано к нашему приезду.
Такое не сыграешь.

Такое не споешь, если из под палки...

Если бы в камере не было стабилизатора, то было бы видно, как у меня трясутся руки во время этого выступления.
На этой песне я перестала сдерживаться и отпустила тормоза. Слезы брызнули водопадом...

Пожалуй, я пока остановлю свой рассказ о посещении монастыря. Очень длинный пост получился.
Завтра, если звезды лягут, попробую продолжить рассказ о том, как живут сестры монахини.

"Мы решили написать это письмо, т.к. клевета, которая развернулась в интернете вокруг Малоярославецкого Свято-Никольского Черноостровского женского монастыря инспирирована антицерковными, богоборческими кругами.
Стали известны обстоятельства, которые подтверждают, что за «бывшей послушницей» Марией Кикоть стоит деятельность группировки, которая направлена на подрыв авторитета РПЦ. В своей «исповеди бывшей послушницы», размещенной в интернете, Мария сознательно нападает на все монашеские традиции, о важности соблюдения которых, так ясно говорил Патриарх на съезде игуменов и игумений. Недаром эта «исповедь» вышла сразу после съезда. Мария, и те, кто за ней стоят, направляют свой удар против основ монашества, которые Матушка игумения Николая укрепляет и развивает в своем игуменском служении. Выступая против откровения помыслов, как древней практики монашеского делания (о чем недавно говорил Патриарх на собрании игуменов и игумений) «бывшая послушница» извращает его смысл, называя его «доносами» (хотя Матушка учит нас каяться всегда только в своих греховных помыслах). Против молитвы, главной монашеской добродетели, направлена хула на практику Иисусовой молитвы и хранения уст в монастыре. На послушание, как основу монашеского делания дьявол через своих «послушниц» набрасывается с особенной яростью, называя его «культом личности», и ведением не за Богом, а за собой. Мишенью для обличения является не только игумения Николая, но и духовные старцы – схиархимандрит Илий, схиархимандрит Власий, архимандрит Наум, а также Святой Иоанн Лествичник, которого «разоблачители монашества» причисляют к садистам, а его бессмертную «Лествицу» называют пиаром для «садистов-игуменов».
Далее в ее писании следуют несостоятельные обвинения в плохом питании, изнурительных трудах, отсутствии отдыха и лечения, даже детей приюта. (Для сведения: монастырь кормит всех прихожан по воскресеньям и праздникам – 150-200 человек, 2-3 раза в месяц раздает питание бедным людям, так неужели не позаботится о родных сестрах и детях. В монастыре имеется лечебная сауна, физиотерапевтический и зубной кабинеты, и большая аптека.) Атмосфера приюта названа казарменной, а дети - сидящими в «четырех стенах». (В этом году у детей приюта было 7 заграничных поездок, где они достойно представляли русскую культуру, и один раз дети съездили в Крым для отдыха).
Также с помощью информационных технологий клеветники формируют образ Матушки игумении, как грубой, властной и жестокой тиранки. Все, бывающие в Свято - Никольском монастыре, знают как все игумении, воспитавшиеся в этом монастыре, вместе со всеми сестрами не только Малоярославецкого монастыря, но и всех наших монастырей любят Матушку, и что мы все живем как одна большая, дружная любящая семья.
Мы, как бывшие сестры монастыря, удивляемся, какое должно быть злобное и извращенное зрение у пишущих эти клеветы, чтобы увидеть наш родной монастырь и Матушку, всегда полную любви и терпения наших немощей, в таком извращенном виде. Думаем, не имеет смысла отвечать на всю эту дьявольскую ложь конкретно, но не можем терпеть и просим Вашего совета каким образом встать на защиту тех высоких духовных идеалов, которые утверждала и утверждает Матушка своим духовным подвигом, и который приносит видимые плоды, свидетельствуемые всеми духовными современными авторитетами монашества. Многие архиереи просят игумений в свои епархии из Свято-Никольского монастыря. Из обители вышли 15 игумений во все концы нашей страны, игумения православного монастыря Святого Паисия в Америке считает своей духовной матерью матушку Николаю. Обитель любят и ценят и ценили за духовный настрой и следование традициям монашеского предания митрополит Афанасий Лимассольский, схиархимандрит Власий, схиархимандрит Илий, схиархимандрит Ефрем Ватопедский, покойный старец Иосиф Ватопедский и многие другие духовные люди.
Вмонастыре проживают 123 сестры, случаи ухода сестер бывают очень редко, и это касается в основном трудниц или послушниц. За последний год не ушло ни одной сестры, а пришли 13 сестер.
Очевидно, что эта компания спланирована и направлена против монашества, как церковного института, против благотворительной деятельности монастырей, т.е. против самой Церкви Христовой. Когда мы: игумении, выпускники приюта, мирские люди, любящие монастырь, пытались вставлять свои комментарии в защиту, модераторы даже на «Правмире» их либо не печатали, либо сразу же сообщали нам о закрытии форума, а потом его открывали.
Неожиданно для нас выяснилось следующее: Мария Кикоть связана с Михаилом Барановым: он же – отец Григорий, бывший монах Михаило-Архангельского мужского монастыря в селе Козиха Новосибирской области, который ушел из этого монастыря 6-7 лет назад. Михаил Баранов покинул монастырь, очернив игумена, монашество и все духовенство Новосибирской епархии, уехал в Москву, женившись на бывшей послушнице монастыря Анастасии Сидорчук Барановой, которая в свою очередь ушла из монастыря в Шубинке (ныне называется Малоирменка Новосибирской епархии). Они с мужем совместно начали деятельность против РПЦ и Патриарха. В этом монастыре Анастасия Сидорчук была вместе с Марией Кикоть, и они вместе ушли из монастыря: Анастасия – замуж за монаха-расстригу Михаила, а Мария – в Свято-Никольский монастырь. Надо также сказать, что и сам Михаил, и его супруга Анастасия лежали в психиатрических больницах. Они с женой связаны с группой «Пусси Райт», а также с А. Невзоровым и всеми им подобными.
Всю эту информацию мы узнали от девушки, которая просила не называть ее имени, т.к. боится преследования со стороны врагов Церкви, которая приехала в Серафимо-Покровский монастырь, где игумения Нектария, вышедшая из Малоярославецкого монастыря. Она проживает в Новосибирске, учится там на иконописца в Богословском институте и посещает этот монастырь на протяжении 5 лет. Матушка Нектария брала ее на конференцию, посвященную 1000-летию присутствия русских на Афоне, где ее и увидел Михаил Баранов возле храма Христа Спасителя. Каким-то образом он нашел затем ее страницу в «соцсети» и номер телефона. Этот Михаил написал ей сообщение в «соцсети», в котором предложил девушке сотрудничество (он предлагал ей сотрудничать за деньги, еще когда она посещала подворье Михаило-Архангельского монастыря, ей тогда было 15 лет: собирать негативную информацию о Троицком соборе-подворье этого монастыря, предоставлять фото и т.п.). Сейчас же Михаил попросил у девушки фото с конференции – как молодые игуменьи сидят с телефоном или разговаривают с молодыми игуменами, хвастал ей о том, что провел накануне на Проспекте мира в Москве акцию о «противозаконных действиях РПЦ», обещал купить хорошую камеру. Предлагал также ей, как иконописцу, «прославить любую ее икону как чудотворную». Он создал в «соцсетях» группу «Расцерковление». На странице его жены было написано, что они вместе с Марией Кикоть готовят в интернете «бомбу». Мария после ухода из монастыря снова занялась фотографией. В фотогалерее на ее сайте были выставлены её фотографии обнаженных женщин. Сейчас она, проживая в Бразилии, собирает информацию о всех, ушедших и «обиженных», иногда фабрикует ложные комментарии.
Из всего сказанного, а также из самой «исповеди» видно, что это выступление не против конкретного монастыря или игумении, а против Богом установленных, и освященных временем традиций монашества, а тем самым против самой Русской Православной Церкви. Все это заставляет нас сугубо молиться за наших гонителей, но «молчанием предаётся Бог», и если мы не ответим на эту клевету, то враги Церкви будут торжествовать победу. Мы готовы защищать Матушку Игумению Николаю, нащ родной Свято-Никольский монастырь и ждем Вашей помощи и поддержки.

1. Игумения Анастасия (Казанский девичий монастырь, г. Калуга)
2. Игумения Михаила (Америка, штат Аризона, Свято-Паисиевский монастырь)
3. Игумения Феодосия (Свято-Алексиевский монастырь, г. Саратов)
4. Игумения Антония (Свято-Петропавловский монастырь г. Хабаровск)
5. Игумения Нектария (Серафимо-Покровский монастырь, г. Кемерово)
6. Игумения Михаила (Свято-Успенский женский монастырь, г. Кемерово)
7. Игумения Варвара (Свято-Георгиевский женский монастырь, г. Ессентуки)
8. Игумения Нина (Богородице-Рождественский Ильинский монастырь, г. Тюмень)
9. Игумения Феодосия (Христо-Рождественский монастырь, г. Вятка)
10. Игумения Еликонида (Иоанновский женский м-рь, п. Алексеевка, Саратовской обл.)
11. Игумения Макария (Владимирский женский монастырь, г. Вольск, Саратовской обл.)
12. Матушка Параскева (монастырь Калужской Божией матери, п. Ждамирово)
13. Матушка Михаила (Свято-Успенский Гремячев монастырь)
14. Матушка Елизавета (Свято-Успенский Шаровкин монастырь)
15. Матушка Иоанна (монастырь Тихвинской Божией Матери)".

На Лазареву субботу и Вход Господень в Иерусалим мы решили вырваться из Москвы и совершить паломничество. Вопрос о том, куда именно поехать, не возникал: я давно хотел увидеть воочию Оптину пустынь и еще раз посетить находящийся по дороге Свято-Никольский Черноостровский монастырь, что в городе Малоярославец Калужской области.

Почти восемь лет назад, в июле 2009 года, я уже был в этой замечательной женской обители, сопровождая игумению Инес (Айау). Матушка Инес – уроженка далекой Гватемалы, бывшая католическая монахиня, открывшая для себя и вскоре принявшая Православие, настоятельница единственного в Гватемале, да и во всей Центральной Америке женского православного монастыря Святой Живоначальной Троицы «Лавра Мамбре». Монастырь опекает детский приют, спасший жизни, позволивший получить образование и воцерковиться сотням девочек и мальчиков. Оказавшись в России, гватемальская матушка захотела познакомиться с подобным ее обители монастырем, и выбор пал на Черноостровский монастырь, чью гордость составляет девичий приют «Отрада». Как и madre Ines, я остался под сильным впечатлением от экскурсии по приюту, посещения монастырских святынь и долгого общения с настоятельницей – игуменией Николаей (Ильиной).

С тех пор меня не покидало желание вновь оказаться в этом светлом и гостеприимном месте. Собрались мы спонтанно. Матушку Николаю я предупредил о нашем приезде буквально за час, однако она сразу согласилась нас принять и предложила организовать экскурсию.

Когда подъехали к обители, моросил дождик, было довольно прохладно. Но за монастырскими стенами мы сразу оказались в атмосфере тепла и уюта. Нас встретила инокиня Варвара, которой игумения благословила быть нашим экскурсоводом.

Первым делом мы направились в детский приют. Пока шли, сестра Варвара поведала интересные факты из новейшей истории обители:

– Монастырь, основанный в конце XVI века и в советские годы переживший запустение, в начале 1990-х был возрожден как мужской. Но отношения в общине не сложились, и по благословению правящего архиерея обитель превратилась в женскую… Поначалу люди боялись монастыря, распространяли различные слухи. Говорили, к примеру, что службы здесь католические, потому что долгие. Но постепенно все наладилось.

Мне вспомнилась любопытная деталь, о которой на встрече восьмилетней давности упоминала игумения Николая: четверть века назад в Черноостровском монастыре подвизалась и завершила земной путь схимонахиня Елисавета (Васильчикова) – последняя хранительница главы преподобного Сергия Радонежского, спасенной после вскрытия мощей Игумена всея Руси в 1919 году. В 1946 году, с возвращением Троице-Сергиевой Лавры Русской Церкви, будущая монахиня передала эту святыню патриарху Алексию I.

Сестра Варвара описала воспитательный и учебный процесс, в котором в основном заняты монахини и послушницы, провела по аудиториям для занятий, спортивному залу, где бросились в глаза напольные шахматы – в «Отраде» они появились еще до того, как Министерство образования и науки решило установить их во всех российских школах. Наша чичероне показала нам стенд с фотографиями, сделанными во время гастролей приютского хора, выступавшего с сольными концертами и на фестивалях во многих странах – от Израиля до Испании. Девочки не только поют, но и танцуют. Увидели мы и склад вещей для воспитанниц. Одежда и обувь приобретаются или принимаются в дар только новыми. У девочек большой выбор сценических платьев, что немаловажно для творчески ориентированного приюта.

На втором этаже мы заглянули в жилые комнаты. Сейчас в приюте воспитываются около 60 девочек: отказники, дети, у которых нет родителей или чьи мама и папа не в состоянии заниматься своим ребенком. Нам рассказали историю о том, как одна девочка поставила в своей комнате фотографию отца… с бутылкой алкоголя в руке – просто потому, что другой у нее не сохранилось. В приюте обустроена комнатка для приема родственников, где воспитанницы могут приватно пообщаться с ними, угостить чаем со сладостями.

Обитательницы «Отрады» вообще отличаются домовитостью, их учат готовить, вести хозяйство. В одной из комнат две шестилетние девочки (кажется, самые юные в приюте) посадили нас за стол и принялись «потчевать»: расставили пластиковые чашки, чайник, кофейник, поднос с фруктами, блюдца, на которые положили сделанные ими игрушечные пирожные в форме самолета и снеговика. Это было очень трогательно. Посмотреть на «чайную церемонию», устроенную младшими, собрались их соседки и наставницы. Среди зрителей была и девятилетняя Настя, которая, как нам шепнула одна из монахинь, является звездой приютского хора. Ее мама трудится в «Отраде». Настя охотно спела нам песню «Кнопочка», девочки ей подпевали.

Пройдя в музыкальный класс, мы смогли убедиться в дарованиях и других девочек: под ненавязчивым руководством педагога по греческому языку послушницы Александры они исполнили для нас несколько греческих песнопений, посвященных Лазаревой субботе, а затем вручили испеченные ими лазаракии – печенье из сладкого теста в виде человечков, которые, по давней традиции, раздаются в Греции в день воскрешения праведного Лазаря Христом. Для девочек это была своеобразная репетиция, поскольку им предстояло поздравлять с праздником игумению и монахинь.

Свято-Никольская обитель прочно связана с греческим миром. С начала 2000-х годов в монастыре периодически бывает архимандрит Ефрем (Куцу), игумен Ватопедского монастыря на Афоне. С 2011 года хор «Отрада» участвует в концертах-конференциях «Свет во Вселенной», которые отец Ефрем устраивает в Греции. Игумения с сестрами и воспитанницами приюта сподобились обогнуть на корабле Афон. Бывал в Малоярославце и настоятель монастыря Махера на Кипре архимандрит Арсений (Пацалос) .

В комнатах живут по три-четыре человека, причем обязательно разных возрастов. У всех девочек есть старшая подруга, способная подставить плечо в трудную минуту, дать совет. Не так давно у одной из воспитанниц умер отец. И хотя с ним она виделась редко, печальная новость стала для нее шоком. Тогда подруга отвела ее в часовню (она находится в здании приюта), принялась утешать и рассказала, что ее папа тоже умер, но, молясь, она может разговаривать с ним и чувствует, что ее слышат. По словам монахинь, наличие «сестренки» поможет их подопечным в будущем растить собственных детей.

На светлых лицах девочек нет и следа от пережитых до приюта физических и душевных травм, они хорошо воспитаны, доброжелательны. «Отраду» сложно назвать детским домом, скорее это большая семья со своими радостями и горестями, достижениями и проблемами. Идею общности, семейности активно культивируют матушка Николая и насельницы монастыря, они относятся к питомицам как к дочерям и учат их воспринимать друг друга как близких.

Девушки, достигшие 17 лет, имеют возможность продолжать обучение, не покидая родных стен обители. В 2011 году Черноостровским монастырем и Российским государственным социальным университетом был создан Центр православных коммуникаций: здесь можно получить образование по направлениям «Православная журналистика» и «Коммуникационный менеджмент» – специалисты в этой сфере призваны выстраивать отношения с внешней средой, создавать позитивный имидж своей организации, привлекать партнеров. Сегодня для нашей Церкви, каждый шаг которой рассматривается обществом под лупой, такое служение как никогда важно. Свято-Никольский монастырь в Малоярославце – первопроходец в развитии коммуникативного менеджмента в епархиях. Кстати, сестра Варвара – выпускница Центра православных коммуникаций, что явно помогает ей в работе с гостями.

После подробного осмотра «Отрады» наша экскурсовод проводила нас в монастырские храмы. В церкви Корсунской иконы Божией Матери мы помолились у образа «Всецарица» – списка хранящейся в Ватопеде иконы.

– У этого образа произошло немало чудес, – рассказала нам сестра Варвара. – Была и такая история: одна наша монахиня заболела раком, она горячо молилась у образа «Всецарицы» – и болезнь прекратилась. По каким-то причинам она ушла из монастыря, и вскоре недуг напомнил о себе. Эта сестра покаялась, вернулась в обитель, стойко переносила заболевание и отошла ко Господу мирно.

Главный храм монастыря – Никольский собор – имеет в высоту почти полсотни метров. Мы приложились к частице мощей небесного покровителя обители – святителя Николая: она была привезена в 2001 году из Бари. А у северных диаконских врат весит епитрахиль с Афона, которой во время исповеди накрывали старца Иосифа Ватопедского, учителя архимандрита Ефрема. Сестры и прихожане прикладываются к епитрахили, кладут ее себе на голову.

Мое внимание привлекла необычная икона Богородицы с изображением Михаила Илларионовича Кутузова и надписью «1812–2012», выполненная к 200-летнему юбилею битвы под Малоярославцем. Из обители открывается вид на поле, где развернулось это переломное для Отечественной войны 1812 года 18-часовое сражение. На монастырской территории тоже велись бои.

Побывали мы и в нижнем храме Всех Святых. По благословению игумении он освещается только свечами и лампадами, без использования электричества.

Затем мы прошли в красивую просторную трапезную, где для нас был накрыт стол. Там же мы видели, как девочки репетировали танцы. Направлял их пожилой педагог Юрий Николаевич, отец одной из насельниц обители, ранее служивший в московском театре.

После вкусного и сытного обеда сестра Варвара отвела нас в настоятельский корпус к игумении Николае. Матушка – харизматичный и сильный человек, при этом по-матерински добра и заботлива. Четверть века назад она приняла монастырь разрушенным и заброшенным, восстановила и благоустроила его, создала и подняла до высокого уровня приют для детей. Обитель располагает скитами и подворьями, из ее стен вышло 17 игумений.

За чаем с иерусалимскими лакомствами матушка говорила о нынешней жизни монастыря, интересовалась нашими впечатлениями. Я спросил, как у монастыря в Малоярославце наладились столь обширные контакты со Святой Горой. И настоятельница рассказала, что в 2000 году духовник обители схиархимандрит Михаил (Балаев) благословил ей написать письмо схимонаху Иосифу из Ватопеда.

– Я тогда удивилась: «Зачем?», – вспоминала игумения. – Батюшка на это сказал: «Потом все узнаешь». Так и вышло. Я написала о нашем монастыре, старец прислал сердечный ответ. Мы переписывались до самой его смерти в 2009 году. Стараниями старца Иосифа к нам начали приезжать афонские паломники.

Не без заслуженной гордости настоятельница отметила внешние связи монастыря. Черноостровская обитель – ключевая достопримечательность Малоярославца, привлекающая в небольшой город с населением менее 30 000 человек архиереев и священнослужителей Русской и других Поместных Православных Церквей, высокопоставленных федеральных чиновников, иностранных дипломатов, деятелей культуры и образования.

– Нас очень полюбила посол Австрии Маргот Клестиль-Лёффлер. Она бывала у нас, наш хор выступал в ее резиденции в Москве, при содействии посла наши девочки гастролировали в Австрии. Дважды у нас выступал хор мальчиков из австрийского католического монастыря святого Флориана.

Приезжавший с хором Бруно Вайнберг, выходец из известной семьи производителей роялей, подарил приюту «Отрада» австрийский рояль.

Матушка поделилась с нами и болью своего сердца, вызванной публикацией в прошлом году книги «Исповедь бывшей послушницы». Автор послушалась в Свято-Никольском Черноостровском монастыре и после ухода написала «повесть» о пережитом опыте. Игумения Николая и сестры выведены в книжке под своими именами, монастырь фактически приравнен к тоталитарной секте, настоятельница обвинена в том, что в «Отраде» девочки плохо питаются и терпят побои. Но даже после поверхностного знакомства со святой обителью и приютом становится ясно: книга написана крайне предвзято, автор преследует цели, далекие от желания раскрыть правду о малоярославском монастыре.

– Выход в свет «Исповеди бывшей послушницы» спровоцировал настоящую травлю, – сетовала матушка. – Зашла речь о закрытии приюта и монастыря. К сожалению, некоторые наши соседи поверили пасквилю. Кто-то спросил у нашей воспитанницы: «А как вас кормят?» Девочка, имеющая плотное телосложение, не растерялась: «Разве по мне не видно?» В кампании против монастыря участвовал и один священник, но, посетив нас, полностью изменил свое мнение и принес публичные извинения.

Почти тогда же серьезный вызов приняла и столь близкая по духу Черноостровскому монастырю Свято-Троицкая женская обитель в Гватемале: генеральный прокурор страны потребовала от игумении Инес до конца апреля освободить здание монастырского детского приюта. Основанием послужило то, что правительственный указ 1996 года о передаче этого помещения приюту на 50 лет не был обнародован (что требуется законодательством). Но публикация указа – обязанность государственных органов, но никак не игумении. Сейчас это дело находится на рассмотрении в Верховном суде Гватемалы. Дай Бог, матушке Инес удастся спасти приют, где воспитывается около 400 сирот и детей из неблагополучных семей.

Признаться, мы планировали провести в Малоярославце не более двух часов, но, плененные радушием настоятельницы, сестер и воспитанниц «Отрады», не заметили, как пролетело время. Чаепитие закончилось за несколько минут до всенощного бдения накануне праздника Входа Господня в Иерусалим, и матушка предложила нам остаться на богослужение и на ночлег. Мы с благодарностью согласились.

В Никольском соборе игумения отвела нам место поближе к солее, у мощей святителя Николая. Мы стали свидетелями благословения на рясофор: игумения положила два комплекта с рясой, клобуком и четками на мощевик покровителя монастыря и затем вручила их послушницам. Детский хор прекрасно пел, в частности он исполнил «Kyrie eleison» по-гречески. В какой-то момент девочки раздали каждому молящемуся по букетику верб со свечой.

В конце службы к нам подошла сестра Косма, ответственная за монастырскую гостиницу, чтобы проводить в предоставленные нам комнаты. Гостевой дом недавно отремонтирован, в нем чисто и тихо. В комнатах новая мебель, есть все необходимое. Сестра Косма всячески хлопотала, чтобы мы чувствовали себя комфортно. После ужина и чая с игуменией мы провалились в сон.

Утром, помолившись за Божественной Литургией и причастившись Святых Христовых Тайн, мы попрощались с матушкой Николаей и тронулись в путь. Было немного грустно в приятный солнечный день покидать Черноостровскую обитель, где мы неожиданно, но с радостью провели сутки. В Оптиной пустыни, которая по изначальному плану была главной целью путешествия, остаться на должный срок не удалось. Правда, даже краткое пребывание у Оптинских старцев оказалось наполнено запоминающимися эпизодами. Но это совсем другая история…

В 2004 г. отец Арсений (Пацалос) и Патриарх Александрийский и всея Африки Петр VII погибли в авиакатастрофе у греческих берегов.

«Я игумения с душой послушницы», - говорит о себе настоятельница Одесского Архангело-Михайловского женского монастыря игумения Серафима (Шевчик). 35 лет - в монашестве, из которых 15 лет была послушницей, и более 20-ти лет возглавляет знаменитый монастырь в самом центре Одессы. До сих пор матушке снится сон, что она на кухне подметает пол, моет грязную посуду и испытывает чувство вины за непослушание… Почему в монастыре нужно работать до изнеможения, что будет, если исповедовать помыслы настоятельнице и как удержать 100 женщин в четырех стенах, если за окном кипит жизнь во всех её проявлениях - об этом и многом другом наш разговор в продолжение дискуссии «Правмира».

«15 лет послушничества дают мне право говорить»

- Матушка, мы договаривались, что беседа наша будет максимально откровенной. Потому что вопросов множество. Вы готовы?

Да, спрашивайте. Читая исповедь Маши, я вспоминала свою жизнь. Она, эта девушка - во многом мой портрет. Я была очень строптива. Правда, есть то, что нас отличает: я бесконечно любила свой монастырь. Хотя страдала от собственного характера точно так же, как она. Надо сказать, что я постоянно находила какие-то острые углы, сама их себе создавала своим жёстким неуступчивым характером, но в то же время настолько любила монашеский образ жизни, что все искушения казались мелкими против того главного, что жило в моей душе – огромная любовь к монастырю.

- Чего не хватало Маше, чтобы всё вынести? Да и надо ли было терпеть?

Не хватало, на мой взгляд, призвания. Монашество – это добровольное мученичество, не все могут этот крест понести. Нужна особая благодать Божия.

- А знаете, в обсуждении этой темы люди пишут, что община первых христиан была настолько полна любви, мира и радости, что это привлекало к ним всех. Господь заповедовал ученикам Своим быть в мире и любить друг друга. Для христиан это - главная заповедь. Описанное в «Исповеди» далеко от этого идеала!

Несогласия в человеческих коллективах были во все времена. В некоторых посланиях апостолы упоминали о своих разногласиях с членами общины. Уже тогда их последователи начали разделяться: один говорил «я Павлов», другой - «я Аполосов», третий - «я Кифин» (то есть я Петров). А четвертый - «я Христов». И уже тогда Павел к ним обращался с увещевательными письмами.

Тем более, он писал, что разногласия, в принципе, «должны быть между вами», чтобы «открылись искусные». То есть апостол Павел на разногласия смотрел спокойно, считая, что это естественный ход развития любой общины, любого сообщества, даже христианского.

Но, говоря об «Исповеди бывшей послушницы», прочтя всё это множество обвинений в сторону матушки игумении и сестер, мне бы не хотелось их осуждать. Потому что пока всего не узнаешь, не сможешь вынести правильного суждения. Тем более, находясь за тысячи километров. И тем более, исходя из слов только одного человека.

Я не прокурор и судить не собираюсь. Просто, исходя из собственного 35-летнего опыта монашеской жизни, из которых 15 лет была послушницей, считаю, что могу смиренно что-то сказать, что-то объяснить.

Чтобы жить в монастыре, приходилось работать уборщицей в больнице

В монастырь поступила вначале 1981 года, на Сретение Господне. Мне было 17 лет.

Приехала к игумении, попросилась в обитель, она меня приняла.

- Сразу в Одессу приехали?

Нет, в Киевский Покровский монастырь.

Абсолютно мирская девочка, вчерашняя комсомолка, я попала в совершенно закрытый патриархальный мир, где всё кардинально отличалось от того, где я жила раньше. И разных искушений, ситуаций нестандартных было чрезвычайно много.

Случались и конфликты… Характер у меня был непослушный, строптивый, я всегда имела собственное суждение. Вот и доставалось.

Порядки у нас в монастыре были очень строгие, но, тем не менее, я по монастырю не ходила - летала от счастья. Сама этого не замечала, пока одна пожилая монахиня не спросила у моей знакомой послушницы: «Подскажи, как мне Надю найти?» (Надежда - моё имя до пострига). «Какую Надю?» – та спрашивает. Монахиня отвечает: «А ту, которая все время улыбается».

Когда послушница мне об этом сказала, я присмотрелась, и действительно – да, хожу, и лыба такая на всё лицо. Счастье из меня буквально «пёрло». И это состояние, слава Богу, сохраняется до сего дня. Никогда ни одной минуты и ни одной секунды не пожалела, что избрала этот путь.

- Прочитавшему «Исповедь» может показаться, что описанные там жуткие порядки существуют во всех женских монастырях. Скажите, от чего реально страдают женские закрытые коллективы?

Начну с игумении, потому что в монастырях она определяет всё.

Игуменией в Покровском монастыре была матушка Маргарита (Зюкина), духовная дочь Глинских старцев. У нас был чрезвычайно строгий устав. Шаг вправо, шаг влево – сразу изгнание из монастыря.

Но это было советское время. Вообще все годы моей жизни в Покровской обители приходились на советский период. И по тогдашним законам проживали мы в монастыре нелегально. Каждый месяц нас проверяли органы КГБ. Приезжали, устраивали облавы. Всех девушек ловили в буквальном смысле слова, как на охоте, сафари за нами устраивали. И матушке Маргарите приходилось принимать нас в обитель как поваров, дворников, уборщиц.

У меня хранится документ за 1981 год, в котором значится, что я принята в монастырь в качестве дворника.

- Ничего себе!

Да, что мне выдан инвентарь: метла, ведро, еще что-то. Я расписалась, что обязуюсь его хранить, технику безопасности соблюдать. Даже стала членом профсоюза…

В советское время в монастырях не давали прописку лицам до 60 лет. Пытались таким образом маргинализовать монастыри, сделать их пристанищем бабушек, практически богадельнями, и крайне ограничивали приток новых людей, новых послушниц.

Матушка нестандартным образом решила этот вопрос: она брала нас под видом рабочих. И параллельно мы должны были где-то прописываться, ради чего искать работу в Киевской области или в Киеве. Паспортный режим тогда соблюдался очень строго, вплоть до тюремного заключения. Временную прописку лимитчицам давали на самых тяжелых работах. И молодые сестры, трудясь в монастыре, вынуждены были работать в больницах, на стройках, в колхозах. Ведь среди нас киевлянок было очень мало. В Покровском подвизалась молодежь из самых разных мест Советского Союза.

И знаете, что было для нас самое тяжелое? Не то, что сейчас Маша пишет - её скорби несоизмеримы с нашими тогдашними… Самая страшная скорбь – выйти из монастыря в мир.

Понимаете, я раньше никогда платочки не носила, в советское время - какие платочки? А тут ты в 18 лет выходишь в косыночке, в платье с длинным рукавом, на тебя все глаза пялят. Попадаешь в коллектив, где все спрашивают: «Что это у тебя такой постный вид? Что это ты крестик носишь?» Нас привечали в мирских учреждениях презрением и обструкцией, мы были изгоями.

От облав КГБ мы прятались по монастырским подвалам, чердакам, как мыши по норам. Проверяющие врывались в каждую келлию, отмечали количество живущих. Мы даже на нормальных кроватях не спали, потому что в любой момент могли прийти представители власти и по их количеству вычислить реальное число насельниц. Я, помню, спала на огромном кожаном диване, допотопном, 19 века. И самое смешное, когда впервые на нём, так сказать, опочила, проснулась вся в каких-то красных пятнах. Встаю и говорю послушницам, девочкам, которых со мной еще пять человек было: «Что это такое?» Они смеются: «А это клопы».

Но, вы знаете, нас невозможно было из монастыря выгнать! Как-то одна сестра проштрафилась. Матушка игумения сказала ей собирать вещи и уходить. Подумаешь, всего-то - уйти из монастыря! Не причастия лишить (кстати, насколько я знаю, лишить причастия может только архиерей). Помню, как сестра эта валялась у нее в ногах и просила: «Матушка, оставьте меня».

- За что такое может быть?

Всякое бывало… И меня тоже наказывали. Как-то раз игумения благословила бить поклоны – при всех в трапезной. Сестры кушали, а я била поклоны. И ещё несколько раз такое было. Либо в церкви, либо в трапезной, все молятся или едят, а ты лупишь и лупишь эти поклоны.

Жарю рыбу и рыдаю

И если бы только поклоны… За один год я поменяла 11 келлий! То есть почти каждый месяц - новая келлия. Так нас мать игумения тасовала. Проверяла на прочность. По Иоанну Лествичнику…

Жили мы, как правило, по шесть, по восемь человек, если повезет - по четыре. Келлии были большие - монастырь старинный, корпуса дореволюционные. Помещения были поделены какими-то простынями, занавесочками на клетушки. Поставишь себе шкафчик, занавесочку к другому шкафчику подвесишь - вот уже твое личное пространство - метр на два. Кровать, какую-то маленькую дорожечку под ноги бросишь, там можешь себе уединяться. Но и в это личное пространство вторгался надзор, монастырское начальство строго бдело!

- Что же плохого, что в разные келии переводили?

Потому что каждый раз попадаешь в новый коллектив. Переживаешь новые притирки. Свежий повод для смирения. Я человек очень коммуникабельный, социальный. Тяжело переношу одиночество и отшельничество, люблю подруг, общение. Но в Покровском матушки были все старенькие, при них вообще нельзя было громко разговаривать, они этого не любили. Тем более смеяться, “тусоваться” с подругами. Один раз пришлось жить в келье, где я спала на какой-то скамейке. Однако тяжелые бытовые условия скрашивались моей дружбой со сверстницами.

С ними пошепчешься, пожалуешься на свои вселенские скорби, и полегчает. Впрочем, монастырское начальство с подозрительностью относилось к нашим молодежным сборищам. Мы даже шутили: «Приказ по двое не ходить, по трое не собираться». Но наша изобретательность, в силу острой потребности в общении, толкала нас на грех лукавства. Мы находили тысячу и один способ обойти запрет.

Действительно, бывало, своему начальству косточки усердно перемывали! Зато пар выпускали и снимали эмоциональный стресс, что освобождало весь коллектив от наших негативных эмоций. Ведь если крышку не приоткроешь, пар может взорвать котелок!

Спустя какое-то время меня поселили с одной старенькой матушкой в комнате, где было очень много клопов. Вот так с клопами в обнимку и прожила несколько лет. Это было, теперь думаю, самое тяжелое для меня испытание, но тогда я радовалась. Приходилось выбирать: жить там, где постоянный шум и гам, либо жить вдвоем, но с клопами.

Сейчас вспоминаю с улыбкой, а тогда было не до смеха…

Я работала на кухне и утром должна была встать в 4.30 утра. На следующий день идти на клирос на полуношницу в 5.15. Получается, один день иду на кухню, возвращаюсь в полночь. На следующий день встаю в 5 утра, за 15 минут быстро собираюсь и лечу в церковь на правило и службу. Днем общие послушания, вечером опять служба, затем утром снова встаю в полпятого и бегу на кухню.

Работала на кухне через день. Условия были тяжелейшие. Но вы знаете, то ли молодость, то ли задор помогал, но я эту работу не замечала, она мне давалась легко и с удовольствием. Поваром я проработала 8 лет…

Матушка перевела меня из церкви на кухню накануне праздника Святителя Николая весеннего, в мае. Поскольку я, трудясь в храме, привыкла бывать на всех службах, то мечтала, что и на праздник Святителя Николая побегу причащусь.

Но - я у Маши вычитала тоже нечто подобное - вечером пришлось жарить рыбу в огромном количестве, потому что монастырь очень большой, едоков хватало. И вот я одна должна была эту рыбу разделать, зажечь печку дровяную и на сковородках жарить. Помню, стою, идет всенощная Святителю Николаю, а я жарю эту рыбу и рыдаю, что все там, в храме, счастливые, а я, отверженная, грешная, вся в дыму и в копоти…

Но роптать было опасно. Мать игумения ропот не жаловала. Как-то моя товарка по кухне в присутствии настоятельницы неосторожно сказала: «Все молятся в храме, а я здесь как в пекле». Матушка немедленно перевела ее в церковницы. Бедная сестра тысячу раз пожалела о своей болтливости. Ибо послушание церковницы поистине было мученическим, без сна и отдыха. Храм сверкал чистотой и благолепием, зато трудницы, подвизавшиеся в нем, таяли как свечки. Жестоко? Но ведь сама матушка Маргарита тоже ходила в церковницах с юных лет, не щадя ради дома Божия в первую очередь себя. Она буквально пропадала в церкви сутками, ходя по огромному собору в стареньком халате и выцветшей косынке с веником или тряпкой в руке.

- Нет слов…

А вы знаете, все эти трудности составляли, я бы сказала, 20-ю часть того, что казалось негативным. Тяжелее всего было другое.

Мы изнемогали от духовных искушений: ты ушла из мира, чего-то недопонимаешь, что-то не доходит, часто нападает уныние. Но в Покровском были старицы еще царского времени, высокодуховные, особой закалки. Мы, неоперившаяся зелень, очень любили с ними общаться. От них шла величайшая благодать, такая любовь, такая радость! Они могли всегда дать мудрый совет.

Никогда не забуду первого своего дня в обители. Иду по территории в красном пальто, вся такая, как поет Данилко: «В Дольче-Габбана…» Вот и я «вся такая», 17-летняя, в пальто модном… Навстречу ковыляет старушка-монахиня, несёт из трапезной кастрюльки. «Матушка, позвольте вам помочь?» Она на меня снизу вверх посмотрела: «Деточка, ты в монастырь пришла?» – «Да». – «Хочешь, я дам тебе совет?»

И она сказала слова, которые я запомнила на всю свою жизнь:

«Старайся всегда в течение дня кому-то сделать добро. Каждому. Старайся, чтобы тебе сказали «спасибо», «спаси Господи». Очень опасайся причинить кому-то боль. И не дай Бог сделать кому-то зло, потому что даже косой взгляд, не просто укор, а косой взгляд в твою сторону уже будет для тебя иметь последствия, ты за это будешь нести… - как же она сказала… - искупление. А когда ты будешь делать людям добро, когда они будут говорить тебе «спасибо», «спаси Господи», тебе будет от этого хорошо».

Вы знаете, она мне этими словами будто матрицу какую вставила. И с тех пор я старалась неуклонно этого принципа придерживаться. Допустим, кто-то накричал или что-то не то сказал - женский коллектив, всякое бывает, тем более я со своим строптивым характером часто давала повод. Но, помня ее слова, сдерживалась изо всех сил. Не будучи кроткой и смиренной, сцепив зубы, не шла на конфликт.

Когда меня уже перевели в Одессу, пришлось по каким-то делам прибыть в Покровский. Собралось много моих подруг - сестер, с которыми столько лет вместе прожили. Веселое щебетанье, ведь мы уже какое-то время не общались, с каждой хотелось о чем-то поговорить. А сбоку стояла одна сестра, такая молчаливая, скромная. И вдруг я слышу ее тихие слова: «Вот человек, который в монастыре никогда никому не сделал зла…» Я сделала вид, что не услышала, но меня эта оценка заставила задуматься.

Как важно в самом начале монашеского пути встретить наставление в Духе Святом! Твердо убеждена, что получила таковое.

Свой дневник послушницы теперь перечитываю уже как игумения

- Сколько вы прожили в Покровском?

- А постриг где принимали?

В Одессе.

- Почему не в Покровском?

Потому что в Покровском был такой обычай – постригали очень осторожно, после 30-ти лет жизни в монастыре.

- 30 лет?!!

Да. Матушка игумения наша была великая, величайшая старица, она постригала с большой осторожностью.

Признаюсь, я тогда вела дневник. Он и сейчас хранится у меня - несколько толстых тетрадей по 40 копеек… Подробнейшим образом всё записывала. Причем новоначальной послушницей заносила в него много цитат из святых отцов, целые абзацы того же Иоанна Лествичника.

Но «что далее то хуже» (Горе от ума). С годами святые отцы в дневнике сменились бытовухой. Недавно перечитала и заметила - поучения потеснили записи о каких-то мелких повседневных вещах: кто куда посмотрел, куда пошел, что спели на клиросе и т.д. То есть мой дневник превратился в такую книгу Маши, где очень мало духа, а всё плоть, и плоть, и плоть.

Сейчас читаю и самой смешно: матушка игумения такая-пересякая… В дневнике она ужасная, строгая, даже жестокая. Здесь с Машей мы близнецы-сестры.

Теперь, будучи игуменией, прокручиваю, анализирую и прихожу к выводу - не утешительному или утешительному, как знать - что на месте матушки Маргариты я бы поступила точно так же!

Понимаете, у игумении одна система координат, у послушницы - другая. Действительно, это повод для противоречий.

Как-то к патриарху Тихону, священномученику, священноисповеднику, приехал один батюшка, который стал на всё жаловаться. Говорил, что надо бороться с властью, идти вопреки большевикам. Выражал довольно радикальные мысли и сетовал, почему Патриарх так себя не ведет. На что Предстоятель Церкви ему сказал: «Ты, отец, судишь со своей колокольни, а я со своей». Патриарх Тихон избрал другую тактику, за которую его, может быть, осуждали многие. Но он, богомудрый старец, понимал, что ему надо спасти церковный корабль! Поэтому шел на компромиссы, которые другим казались совершенно непозволительными.

Да, между игуменом и послушником есть дистанция, которая подчас не позволяет им понять друг друга. Оптинский старец Исаакий любил говорить о себе: «Игумен, да не умен». О ретивых и амбициозных братиях изрекал: «Умен, да не игумен».

- Когда вы уже переехали в Одессу и там начался ваш путь настоятельницы, как удалось справиться с таким явлением, как абсолютная власть?

Я крайне благодарна матушке Маргарите, и, в первую очередь, Господу за то, что побыла, так сказать, солдатом, поела солдатской баланды, померзла в окопах, что мимо меня летели шрапнель и пули, что шла на амбразуру. Потому что опыт простой послушнической жизни мне крайне помог. Это бесценный опыт!

Поверьте, говорю истинную правду: я игумения, но суть у меня послушницы. До сих пор мне часто снится сон, он повторяется в разных вариациях, но в главном одинаков. Что я – послушница, нахожусь на послушании в Покровском монастыре, что игумения у меня матушка Маргарита (первый монастырь, первая игумения - это всегда святое), и что вечно не слушаюсь. Работаю на кухне, мою горы посуды. Бегаю с вениками, подметаю пол…

Игумения с душой послушницы… И когда вижу любую из сестер нашего монастыря, тут же ставлю себя на ее место. Для того, чтобы действительно понимать сестру, которая работает на кухне, в скотном дворе, в церкви, важно иметь этот опыт. А матушка игумения меня по всем послушаниям волочила: я была и на просфорне, и в швейной, и на клиросе, и на трапезе, и в огороде. И туалеты мыла. Кстати, повод для гордости (не гордыни)! - так делал Иоанн Дамаскин.

- Может показаться безрадостным всё это…

Помню, как перед Пасхой на Страстной неделе мы на кухне пекли куличи, яйца красили - огромное было количество работы. Поверьте, перед Пасхой кухня в монастыре - это что-то неимоверное! И вот иду после всего в храм, совершенно без сил, убитая. Еле ноги приволокла и настолько была физически истощена, что просто вырубилась в углу.

Воскресение Христово, служба праздничная, пение прекрасное, всё великолепное, а я сижу, глаз не могу открыть.

После пасхальной заутрени, в таком же состоянии души, еле-еле тяну ноги, ползу в свою келию. А я уже обитала с этой старушкой с клопиками. На душе вместо пасхальной радости – безумная усталость и опустошенность. Думаю, что же со мной такое? Доплелась до келии, открываю дверь. А келия небольшая, сразу напротив двери окно. На подоконнике росла домашняя лилия в горшочке. Уходя, я видела, что вазон был зеленый.

И что же? После заутрени лилия распустилась, расцвел один цветочек - белоснежный, как звездочка… Захожу, а эта светящаяся искра смотрит мне в глаза! С души в одну секунду схлынула вся гора уныния и усталости! Я почувствовала такую неимоверную пасхальную радость, что словами этих эмоций просто не передать!

Да, Бог за монашеские мучения (поистине, жизнь монашеская – это мученичество) вознаграждает так, как мирскому человеку совершенно не понять.

- Матушка, простите, а зачем такое количество работы? Какая необходимость так убиваться?

Объясняю. Покровский монастырь, как, впрочем, и все обители, выживал с большими трудностями. Мы, монахини, послушницы, мало того что содержали сами весь монастырь, так его еще и строили.

Помню, в 1981 году сгорела крыша на Никольском соборе. Я как раз в ту ночь работала в больнице. Была жутчайшая гроза. Мои товарки, девчонки-санитарки, забились в одну из пустых палат и вопили: «Господи, помилуй! Господи, помилуй!» – Представляете, комсомолки?

Самого пожара я не видела. Утром прихожу в монастырь - кругом гарь, пожарные бегают. А одной моей подруге, послушнице кто-то из пожарных сказал: «Вот за грехи ваши Бог вас наказал». И она ему: «Да, вы правы, за наши грехи». Искренне так сказала…

Мы сами реставрировали этот собор, работали день и ночь. Лазили на огромную высоту, таскали тяжеленные ведра с углем, который остался от сгоревших балок, разгружали кирпичи. Семь огромных машин с прицепами, в каждой два кузова, то есть 14 огромных кузовов мы разгрузили, дюжина молодых девчонок.

Казалось бы, для чего такой мазохизм? Но мы не роптали, трудились самоотверженно. Красили, белили, многие строительные работы вели. Причем на лесах, на большой высоте. О здоровье не думали. Как Павка Корчагин на узкоколейке. Наверное, нынешняя молодежь даже не знает, кто это такой. О нас в шутку можно сказать: так закалялась сталь.

Или, например, в Одессе. В 1993 году мы пришли в монастырь, который был полностью разрушен. В этом, кстати, я матушку игумению Николаю в Малоярославце хорошо понимаю, у нас с ней одинаковая стартовая ситуация. Мы с сестрами и металл таскали, и бревна, и камни, восстанавливая святыню своими женскими руками. Отстроили храм, отреставрировали здания, построили музей, четырехэтажный дом милосердия, скит, учебные корпуса и так далее. Работали с огромной любовью. Это было счастье для нас!

Когда ты у игумении в паршивых овцах ходишь - это очень травмирует

- Сколько у вас в Одессе сестер сейчас?

Около 120.

- Ого! Как вы справляетесь с ними?

Монастырь - четко отлаженная система. В каждой обители есть благочинная, казначея, экономка, главная церковница, эклиссиарх и прочая - каждая сестра трудится на своем месте.

В монастырях сейчас работы навалом, только успевай. Проблема, когда сестры болеют и работать не могут, а у начальника сердце разрывается: некому выйти. За что меня матушка Маргарита наказала, на поклоны поставила? Я не вышла на кухню в свой день и меня некем было заменить. То ли приболела, то ли куда-то отлучилась… Тогда обидно было, но теперь, как игумения, понимаю, что получила по заслугам. Ведь кто же сварит для огромной братии? Все голодные останутся!

- Есть такие вещи, из опыта вашей послушнической жизни, которые вы в своем монастыре не используете?

Например, у нас нет традиции откровения помыслов. Мой скромный опыт подсказывает, что в женском коллективе это не всегда идет.

Когда-то матушке Маргарите я тоже открывала помыслы. Я очень её любила, очень ей доверяла, даже доходило до того, что бегала за ней - так хотела общаться, такой был порыв. Но потом стала замечать пристальные взгляды с ее стороны. Она поняла, что я не управляемая, могу что-то такое вытворить - сама же ей об этом и рассказала. Как администратор, она опасалась, чтобы от моих действий не было негативных последствий.

Её отношение ко мне резко поменялось. Ага, думаю, раз так… И тут же закрылась. Когда матушку встречала, делала благообразное лицо, всячески давала ей понять, что я очень хорошая.

Был случай, когда я донесла ей на одну сестру. Да, такое у нас практиковалось. Вероятно, это был способ держать контроль над нашей монастырско-комсомольской ордой.

Ночью не могла спать. Совесть горела огнем. После этого не доносила никогда ни на кого. Молчала, словно Зоя Космодемьянская. Увы, моя репутация еще более пошатнулась. Но не жалею. До сих пор убеждена, что была права.

А помыслы открывала на исповеди. Для нас, молодых, но слишком умных, главным и незыблемым был принцип тайны исповеди. Мы ни за что не хотели, чтобы о наших грехах и недостатках знала матушка игумения. Это не стыдливость. Если тайна исповеди соблюдена, можешь рассказать все как на духу. Тем более что священник получает при хиротонии особую благодать. В том числе благодать нести человеческие грехи.

По себе знаю и чувствую, что не имею благодати беспристрастно воспринимать чужие грехи и немощи, потому что сама духовно немощна и больна. Слава Богу, в Одессе много старцев, есть где и у кого лечиться.

Был у нас в Покровском батюшка, довольно простой в общении. Никогда не осуждал, говорил с нами на равных. В общении с ним мы находили большое облегчение: он многое объяснял, адекватно, просто и доходчиво. Придешь к нему, покаешься, он будто по полочкам всё разложит, и глаза у тебя открываются. Кстати, он был из белого духовенства.

Святые отцы пишут, что игумен не всегда может быть духовником братии, совмещать и настоятельство и духовничество. Быть духовником, старцем, старицей - своего рода призвание. Не каждому оно дано.

Что ещё я вынесла из опыта послушницы - любить надо каждого ровно и никому не отдавать предпочтения. В силу моего характера матушка Маргарита меня не очень жаловала, и мне было это очень обидно. Когда ты так любишь свою игумению, уважаешь ее, но в паршивых овцах ходишь, это очень травмирует.

Нельзя сестрам показывать, как к ним в глубине души относишься. Наверное, игумения своих эмоций вообще не должна выдавать. Скажу честно, это трудно, но нельзя, чтобы какая-либо сестра подумала, что она хуже, чем другая. В многодетной семье - общеизвестно - когда мама или папа отдают предпочтение кому-то из детей, остальные просто истерикой заходятся.

Преподобный Серафим Саровский говорил одному игумену, наставляя его: «Ты должен быть не отцом братии, а матерью». И это он говорил мужчине, для мужского коллектива!

Великая тайна – быть матерью для всех. Надо очень потрудиться, чтобы соответствовать словам преподобного Серафима.

- Как вы справляетесь с послушницами, которые имеют сильный характер?

Безусловно, это проблема. В женском коллективе особенно. Матушка Маргарита конфликтных сестер селила в одну келью. Есть такие сильные личности, что не могут не подавлять других. Наша игумения сильных подселяла тоже к сильным. Искры порой вышибались бешенные. Из окон келии со строптивицами неслись драматические возгласы, это было предметом смеха всего монастыря, но удивительным образом приводило к результату. Клин клином вышибают - оказывается, это хороший психологический прием. «Сильная личность» поневоле приходила к пониманию, что либо глаз вон, либо надо смириться.

Далеко не все из методов моей наставницы, незабвенной матушки Маргариты, практикуются у нас в обители. К сожалению, ее высота для меня недосягаема. Она, например, никогда не сомневалась в своих решениях. А у меня ума не хватает. Много раз в голове прокручу одну и ту же проблему, пока найдется нужное решение.

Быть игуменией - страшная ответственность и, честно говоря, непосильное бремя.

У нас в монастыре стоит икона Пресвятой Богородицы Игумении Афонской Горы - один из главных образов в храме. Игуменский жезл вставлен в эту икону. Я его никогда в жизни даже в руки не взяла…

Перед любым послушанием я, сестры идем к Матери Игумении Богородице, кланяемся, просим у Нее благословения, и Она реально нам помогает. В безвыходных ситуациях я, как послушница, иду к Ней, падаю и говорю: «Матушка Игумения, помоги, вразуми…» И всё устраивается.

- Наверное, если бы так начальствующие в монастырях и рассуждали, не появлялись бы такие произведения, как «Исповедь бывшей послушницы»…

Господь сказал: «По плодам их узнаете их». Очень важно судить не по словам, но по делам. Ведь часто бывает, что слова делам не соответствуют, правда же?

- Да, бывает…

Что осталось после Маши? Опустошение, ропот и утверждение, что «Лествица» - проклятая книга. Представить себе не могу! Прожить столько лет в монастыре и такую книгу, нашу конституцию монашескую, назвать проклятой… Монашество было не Машиным образом жизни, потому что для нас, для монахов, эта книга святая. Без смирения, которое Лествица постулирует, монашество невозможно.

Теперь беспристрастно посмотрим на игумению Николаю. Я не знаю, какие там порядки, не могу судить, но она возродила из руин прекрасный монастырь, основала множество скитов, вывела из своего гнезда более двадцати игумений, ведет очень серьезную просветительскую деятельность. Плоды очевидны.

Судить о человеке вот так жестко, на основании мнения одной сестры? Пусть и другая сторона выступит, тогда мы сможем узреть объективную картину. На каждого прокурора должен быть свой адвокат.

Еще скажу по поводу Христа и любви. Если бы не было в монастырях Христа, все они уже давно бы рассыпались, просто перестали существовать, понимаете? Ведь действительно, жить в ужасных условиях - таких, например, как Маша пишет, и я сама могу подтвердить, насколько это сурово - невозможно без Христа. Невозможно!

У нас в Одессе рядом, через забор, очень привлекательная жизнь. Парк, море, вода бирюзовая, песочек - все красоты мира… Порог переступила, вышла за ворота, и как «в раю» очутилась. Поэтому, если человек живет в таком месте, где все сурово, ограничено, как в казарме, где труд день и ночь, где ты безволен и безгласен - вне Христовой благодати однозначно это невозможно! Но, подчеркиваю, в монастырях люди добровольно живут, сами сознательно избирают этот путь!

Вот я - пришла в монастырь из комсомола, с танцплощадок. Была такой же, как и все, ходила на танцы, красилась, очень любила фильмы, светскую жизнь, любила своих друзей, одноклассников.

Попадаю в монастырь, с куцыми семнадцатилетними мозгами. Честно говоря, совсем не была готова к такой жизни. И вы знаете, весь мой 35-летний опыт нахождения в этой так называемой «тюрьме» говорит о том, что если человек это делает ради главного - ради Христа, всё остальное становится мелким, не существенным.

Ты получаешь от Христа, поскольку Ему служишь, необыкновенную благодать, необыкновенную радость. Понять это может только верующий человек.

Как Маше это всё объяснить? Мне её очень жаль. Чувствую, что девочка она начитанная, грамотная. Но, поверьте, истинный монах никогда в жизни не скажет про монастырь, что это ад. Для него мир – ад, а монастырь – рай!

Дорогая Маша! Твоя боль - это моя боль…

- И буквально два последних вопроса. Люди ищут в Церкви, в монастырях, в храмах любви Христовой, духа взаимоуважения и поддержки, а часто встречают только хамство и нравоучительство. Что бы вы могли сказать тем, кто столкнулся с таким и испытывает разочарование?

Помню, я работала в Митрополии, а митрополитом Киевским был тогда Филарет, который сейчас в расколе, анафематствован. Каждый раз я возвращалась опустошенная, безумно уставшая, работать там мне было очень тяжело. Духовно тяжело. И у кого я находила утешение? У основательницы Покровского монастыря, ныне прославленной в лике святых царственной инокини Анастасии (из Дома Романовых). Приходила к ней на могилку - она похоронена прямо на территории обители - и разговаривала с ней, как с живой, жаловалась, просила помощи. И знаете, она удивительным образом всё разруливала, как сейчас говорят, и помогала.

Поэтому если кто действительно страдает от мелких или больших искушений, пусть идёт к Настоятельнице - к Божией Матери, к святому угоднику - покровителю монастыря - и просит помощи. Не нравится игумения, начальство - не беда. Ведь есть Кому пожаловаться! Неожиданным образом эта помощь обязательно придет.

- И ещё… Матушка, надо признать, «Исповедь бывшей послушницы» многих расстроила. Люди действительно испытывают огорчение, что всё описанное в книге есть. Что бы вы могли сказать тем, кто переживает и унывает после всего прочитанного?

Когда идет судебное заседание, если послушать адвокатов, то их подзащитные - просто ангелы. Если слушать прокуроров, то - злодеи несусветные. Две крайности. Но судья слушает одну сторону, затем другую и выносит свой вердикт. Так издавна повелось.

Маша выступает как некий прокурор - и мы её выслушали. Нужны ли адвокаты? Конечно нужны. К слову сказать, подчас у некоторых монастырей и некоторых игуменов адвокатом становится Сам Бог.

В монастыре, который описывает Маша, чрезвычайно строгий устав. Но есть те, которые ищут именно такой строгости. Мне некоторые сестры говорили: «У вас, матушка, слишком мягкий устав, вы мягкая игумения, а я хочу подвигов, хочу подвизаться, как мученица ради Христа. И пойду в тот монастырь, где всё очень строго». И действительно уходили в такие монастыри и чувствовали там себя счастливыми.

На Афоне очень суровый устав. В Киеве первые монахи вообще в пещерах жили.

В каждом монастыре свой устав, и если ты не можешь, не хочешь его терпеть, ищи другую обитель. Да, есть люди, для которых «Лествица» – настольная книга, у них души закаленные, они хотят ради Христа кровь проливать, бороться с миром, плотью и диаволом.

Есть прекрасная фраза в Священном Писании, слова Самого Христа: «Дерево, которое не Отец Мой насадил, искоренится». Дерево монашества посажено две тысячи лет назад, и за это время не иссохло, но цветет пышным цветом, дает плоды святости - необыкновенные, потрясающие плоды святости.

Монастыри взрастили огромное количество преподобных жен, мужей, и даже советская власть, которая ненавидела и люто их истребляла, ничего не смогла с монашеством сделать. Как монахиня, я бесконечно благодарю Бога, что принадлежу к этой когорте людей, и не просто считаю, а знаю, что сие древо - от Бога, и искоренить его невозможно.

- Ещё говорят, что монахи, священники бесправны перед начальством. Что вы можете на это сказать?

Дело в том, что настоятели и архиереи - это те же монахи, они тоже прошли школу послушничества.

Мой многолетний опыт говорит, что дедовщины, выражаясь армейским языком, в монастырях нет. Всё зависит от внутреннего взгляда, от того, с какой колокольни ты судишь, по Евангелию: «Если око твое черно, то все вокруг тебя будет черно. Если свет, который в тебе, тьма, то какова же тьма?»

Если любишь свое дело, всё видишь в другом свете. Да, разные случаются искушения. Но есть в Церкви принцип – беспрекословного подчинения меньших старшим. И на кафедре в епархии, где священники должны подчиняться архиерею, и в монастырях, где монашествующие слушаются игумена. Так Церковь живет со времен Самого Христа. И будет так жить до скончания века.

Мы, монахи, сами отдаем себя в руки игумена. Более того, при постриге мы перед алтарем добровольно даем обет беспрекословного послушания, наряду с обетами нищеты и целомудрия. Для мира - безумие! Нонсенс!

Когда мир судит нас по своим законам, нам, действительно, трудно оправдываться. Мы живем в разных системах, разных измерениях.

Пусть Бог рассудит.

Хочу обратиться к Маше. Вспоминаю Блока: «Любовью, грязью иль колесами она раздавлена - все больно».

Дорогая Маша! Твоя боль - это моя боль. Ты - это один из вариантов моей судьбы. Но запомни главное - ты с Богом! Он тебя никогда не оставит.

Для нас, служителей Церкви, судьба святой обители и судьба христианской души равноценны. Если ты позволишь, мы, твои сестры во Христе, будем за тебя молиться. Прости и отпусти!

Игуменья Серафима (Шевчик)

В 17-летнем возрасте стала послушницей Киевского Покровского монастыря. Через четыре года стала инокиней, в 1994 году приняла монашеский постриг в Одессе.

В Одесском горсовете занимает должность зампредседателя комиссии по духовности и культуре.

Председатель Синодальной комиссии «Церковь и культура» Украинской Православной Церкви. Член Межсоборного присутствия Русской Православной Церкви.

В 2007 году удостоена премии «Женщина третьего тысячелетия». Годом раньше - «Лучший христианский журналист 2006 года». Автор 15 книг по истории православия и духовной культуры Украины. Первая книга была посвящена Спасо-Преображенскому кафедральному собору, вышла в 1993 году. Своим главным трудом считает исследование истории Киево-Печерской Лавры.

Основала музей «Христианская Одесса». Была назначена заведующей историко-краеведческого музея «Православная Украина» Киевской епархии.

Вконтакте

Доклад игумении Николаи (Ильиной),настоятельницы Свято-Никольского Черноостровского женского монастыря, г. Малоярославец, на XXIII Международных Рождественских образовательных чтениях, направление «Преемство святоотеческих традиций в монашестве Русской Церкви» (Сретенский ставропигиальный мужской монастырь. 22–23 января 2015 года)

Дорогие братья и сестры!

Появление иноческих общин посреди шумных многолюдных городов не всегда было вызвано упадком подвижнического духа среди монашества, а часто, напротив, усугублением подвига и крестных страданий ради любви ко Христу. Если уединившийся в пустыне инок имеет перед собой внутренних врагов, то пребывающий в городе гораздо больше терпит нападений и соблазнов, если, конечно, законно подвизается.

Сегодня многие монастыри расположены в городах, и немногие монахи, покидая мир, находят благодатную тишину в обителях Святой Горы или других уединенных местах нашей Земли. Зачастую монах, убегая от мира, физически остается в миру, случается – и в самом центре мегаполиса, и здесь особую значимость приобретают слова святых отцов, говоривших о необходимости стяжать пустыню в своем сердце. Старец Паисий говорил: «Мы должны заключить свое сердце в пустыню, отделенную от страстей и греха». Митрополит Афанасий Лимасольский добавляет к этим словам: «Есть люди, которые живут в миру, а сердце их – в пустыне. Есть люди, которые живут в пустыне, а сердце их в миру. Поэтому нужно быть внимательными и понимать, что образ мыслей и способ жизни спасает человека, а не географическое место». И выделяет главную цель монашеской жизни – любовь ко Христу и соработничество Ему.

«Чем кажутся вам общежития? – спрашивает авва Дорофей, и отвечает: – Не суть ли они одно тело, и [все, составляющие общежитие] члены друг друга?.. И чтобы вам яснее понять силу сказанного, предложу вам сравнение, преданное от отцов. Представьте себе круг, начертанный на земле... Предположите, что круг сей есть мир, а самый центр круга – Бог, радиусы же... суть пути жизни человеческой. Итак, насколько святые входят внутрь круга, желая приблизиться к Богу, настолько, по мере вхождения, они становятся ближе и к Богу, и друг ко другу... Таково естество любви: насколько мы находимся вне и не любим Бога, настолько каждый удален и от ближнего. Если же возлюбим Бога, то, сколько приближаемся к Богу любовью к Нему, столько соединяемся любовью и с ближним, и сколько соединяемся с ближним, столько соединяемся с Богом».

Стремление ко Христу зажигает в душе монаха огонь любви к ближним, и чем больше эта любовь, тем сильнее разгорается и огонь любви к Богу в душе монаха, тем больше его любовь к братии и ко всем людям, и тем более он огражден от соблазнов мира.

Каким образом может монах достичь этого?

Стяжать любовь невозможно без усилий и работы над собой, без очищения сердца от страстей. Однако большое значение имеет и обстановка, в которой живет монах. Организация устава в монастыре помогает наладить его внутреннюю работу. Например, процветавший в VIII веке Студийский монастырь, находился посреди столицы Византии (Константинополя), но строгость его устава стала впоследствии образцом даже для пустынных обителей Афона. Цель устава – это, с одной стороны, сохранение внутренней пустыни в условиях мира, с другой – служение миру. Преподобный Серафим Саровский сказал: «Спаси себя сам, стяжи дух мирен – и тысячи вокруг тебя спасутся».

Очищение сердца от страстей, стяжание чистоты, святости, близости к Богу и возможности, будучи близким к Богу, умолять Его за других людей – это цель и долг всякого, кто стал монахом. «Монах виновен в том, что не свят» – говорят нам афонские отцы. Старец Порфирий Кавсокаливит говорил: «Великое искусство – достичь освящения вашей души. Везде можно стать святым. И на Омонии можно освятиться, если захотеть». Примером тому служат святые апостолы, которые, неся в мир благую весть среди общего рассеяния, шума и опасностей, в глубине души оставались безмолвниками и делателями умно-сердечной молитвы.

Рассмотрим основные вопросы организации устава: любовь ко Христу через послушание, которое является основой смирения, покаяние и очищение сердца, организация молитвенной жизни в монастыре, которая в свою очередь состоит из организации богослужений и келейной молитвы. Данное разделение устава условно, поскольку в монашеской жизни молитва, смирение (посредством послушания и исповеди) и очищение сердца (посредством покаяния и откровения помыслов) взаимосвязаны, и не бывает одного без другого, – как и преподобный Силуан Афонский сказал, что «если ты хочешь чисто молиться, то будь смирен, воздержан, чисто исповедуйся, и возлюбит тебя молитва».

Основанием монашеской жизни является послушание.

Архимандрит Ефрем, игумен монастыря Ватопед, утверждает, что послушание – это фундамент монашеской жизни, это духовный закон; исполняя его, монах может достичь высшего блаженства, которое дает иноческая жизнь. И здесь большое значение имеют отношения монаха с игуменом. Отметим, что в городских монастырях, как правило, собирается образованное монашество, урбанизированная молодежь, трудно изменяющая на духовные ставшие привычными мирские схемы мышления. Так, монашеская жизнь не может строиться по образцу успешно развивающегося предприятия. Монашество – это благодать и свобода, это любовь и жертвенность, которые превыше мирской логики. Задача игумена – раскрыть монашеское предание, помочь принять его как ориентир в жизни молодым людям, взыскующим жития иноческого, но зачастую совсем к нему не готовым.

Подчеркнем, что любовь и терпение, которые требуются от игумена или игумении, должны обязательно сочетаться в нем с рассудительностью, с пониманием устроения души, с видением конкретных проблем послушника, с отношением к последнему с благоговением, как к иконе Христа. Важно создание в монастыре атмосферы взаимного доверия, чтобы монахи ощущали уверенность и безопасность при откровении своих помыслов и ошибок, зная, что встретят понимание и получат помощь в преодолении трудностей, встречающихся на многосложном монашеском пути. Это помогает игумену внимательно следить за духовным состоянием братии, чтобы своевременно предотвращать возможные ошибки и падения, ограждать от внешних соблазнов. Игумен как стена заслоняет своих чад от стрел врага (если только они послушны ему).

Организация молитвенной жизни сестер – это одна из основных задач, стоящих перед монастырем, ведь «молитва – это дыхание монаха». От решения этого вопроса зависит духовное преуспеяние монахинь.

В молитве растворен весь день наших монахинь: полный круг богослужений чередуется с трапезой, являющейся продолжением богослужения, где сестры слышат духовное чтение, которое освящается их внутренней молитвой. Во время выполнения послушаний сестры стараются молиться вслух, читают Иисусову молитву. Преподобный Иоанн Лествичник, говоря о необходимости трезвения и непрестанной молитвы, учил: «Память Иисусову соедини со своим дыханием и тогда познаешь пользу безмолвия». Таким образом, жизнь становится непрестанной молитвой и благодарением.

Все наши сестры ежедневно участвуют в полном суточном круге богослужения, независимо от послушаний. Как сказал один из современных делателей молитвы, ныне почивший, старец Ефрем Катунакский: «Мы пришли сюда для этой самой вечерни, для правила, для утрени, для повечерия. Если оставим это или будем делать наполовину, с тысячью отговорок, тогда зачем мы сюда пришли?» А Старец Георгий (Капсанис), настоятель афонского монастыря Григориат, говорил, что «нельзя позволять послушаниям поглотить нас. Они тоже должны быть, но в глубине должно быть желание и чаяние, и надежда вскоре оказаться в своей келье для сердечной молитвы. И вот там мы войдем в свое сердце, встретим Христа; мы не будем испытывать нужду видеть солнечный свет, потому что «солнце» будет внутри нас».

Молитва освящает внутреннюю жизнь монастыря, освящает и приходящих в обитель мирян. Монахи должны показать народу пример молитвы, молитвы неустанной, бодрой и неунывающей, высокой, одухотворенной, и через это они дадут ему приближение к Богу, очищение от грехов, отраду сердца, радость души в страданиях, бодрость и веру, осмысленное существование. Как писал протоиерей Иоанн Восторгов: «Здесь, в молитве вашей, которая прольется в души богомольцев, почувствует народ и познает, что он – дитя Божье, призванное любовью Божественною к жизни святой и чистой, долженствующее по силе своего призвания христианского отвращаться от всякого вида порока, страсти, нечистоты, пьянства и разгула».

В «Настольной книге для монахов и мирян» говорится, что монастыри призваны показать народу величавую, умилительную, несказанную красоту нашей церковности и богослужения, чтобы затрепетала его душа от дивных молитв и песнопений Церкви, чтобы почувствовала она себя в райском блаженстве. И после того как насытится душа красотою церковною, получает и ум поучение веры и жизни, которые преподают достойные иноки собственным примером и учительным словом. Хочется вспомнить слова старца Порфирия Кавсокаливита: «Занятие песнопениями, чтением я считаю величайшим делом, очень великим, потому что так человек постепенно освящается, сам того не замечая, приобретает любовь и смирение, слыша слова святых, слова из минеи, октоиха и других книг».

Перед городским монастырем стоит проблема организации богослужений, с тем, чтобы это было приемлемо для паломников и прихожан, желающих посетить монастырь, и в то же время отвечало духовным потребностям монашествующих. Отметим важность следования монастырей богослужебному Уставу Церкви, который оставили нам святые отцы. Решением богослужебной проблемы в нашем монастыре стало сочетание «открытых» богослужений для всех желающих помолиться в обители (где насельницы молятся вместе с паломниками, но стоят отдельно от них) с «закрытыми» службами для монахинь (это – ночные службы, монашеское правило, отдельные службы суточного круга богослужения). В нашей обители выделен один из храмов для уединенных монашеских молитв. Чтение Неусыпаемой Псалтири также является традиционным для монастырей молитвенным деланием, которое гармонично вливается в общий устав молитвенной жизни нашего монастыря. Такие службы имеют большое значение, поскольку служат духовному единению сестер и укреплению сестричества.

Конечно, встреча монаха с Богом происходит в сердечной клети, однако внешние факторы также имеют значение. В согласии с монашеской традицией, в нашей обители, как и в афонских монастырях, сестры живут в кельях по одной. Пребывая среди шумного города, сестры затворяются в тесных кельях и всей душой устремляются к Небу.

Старец Георгий (Капсанис) говорил: «Затворяясь в келье, вы словно оказываетесь в пустыне Святой Горы. Я и Бог, Бог и я. Вас не занимает ничто другое». А преподобный Антоний Оптинский говорит: «Я, хотя и многогрешный и рассеянный человек, но весьма люблю свою келью, и когда я остаюсь в ней один, тогда бывает у меня праздник на душе. А посему даруй, Господи, и вам усердие отыскивать внутри своей кельи Царствие Небесное, и если обрящете, тогда и вы можете сказать: добро есть мне зде бытии (ср. Мф. 17:4)».

Организация строгого молитвенного устава в монастыре требует некоторого изменения и пространства обители. Желательно, чтобы в монастыре, расположенном среди многолюдного селения, было строгое разграничение территории: на доступную всем, кто желает посетить святую обитель, участвовать в богослужении, получить духовное окормление, и – предназначенную сугубо для монахов, недоступную для посторонних глаз. Это малая «пустыня» посреди большого города, с помощью которой водворяется внутренняя пустыня в душе – «Бог да душа – вот монах». На этой территории монахини проживают в своих кельях, совершают келейное правило и другие духовные подвиги, здесь происходит их общение с духовной наставницей, откровение помыслов, беседы и занятия, раскрывающие для инокинь духовные законы и духовный опыт монашества. Здесь в тишине и безмолвии пускает глубоко корни то крепкое дерево, которое сможет потом принести спасительные плоды не только самим монахиням, но и тем, кто прибегнет к ним за духовной помощью. Тайное поучение, тайное делание, глубокая молитвенная связь с Богом не могут быть выставлены напоказ.

Перед руководством и насельницами монастыря стоит необходимость организации встречи и приема паломников и всех людей, приходящих в обитель. В нашем монастыре общением со светскими лицами в основном занимается игумения и ее помощницы, сестры с большим монашеским стажем и преклонного возраста. Хотя монахини призваны служить миру молчанием и молитвой, но по благословению они ведут беседы со страждущими или ищущими ответа людьми, основываясь на учении святых отцов и монашеском опыте, дают духовный импульс, помогают найти путь заблудившейся душе. Старец Иосиф Исихаст, говоря о взаимоотношениях монахов с людьми мирскими или, выражаясь современным языком, – светскими, предупреждает, что «монах должен быть весь – глаза, весь – зрение, должен тщательно следить за тем, чтобы, принося пользу другим, самому не получить вред».

Сестры монастыря принимают паломнические группы из различных городов России, ближнего и дальнего зарубежья, проводят экскурсии. «Свет монахам – ангелы, свет мирянам – иноческое житие». Люди, приходя в монастырь, ищут то, чего им так не хватает в миру: красоту, любовь, отзывчивость. Любовь монахинь противостоит эгоизму, отзывчивость – холодности, смирение – нравственному разделению и превосходству, труд в монастыре предпочитается праздности. Старец Паисий говорил, что когда мирские, пусть даже неверующие, люди приходят в монастырь, они становятся верующими. По словам старца, «каждая настоящая монахиня, помимо молитвы за мир, помогает ему манерой своего поведения, тем, как она относится к различным проблемам, той парой слов, которые она скажет в архондарике какому-нибудь паломнику, чтобы он смог уразуметь глубочайший смысл жизни; или какой-нибудь матери, чтобы ее поддержать. Но, конечно, если монахиня сама ищет общения с людьми мирскими и т. п., то это никуда не годится».

Каждый день гласом колоколов монастырь возвещает осуетившимся людям, что есть Бог, небо, дух, молитва, подвиг, Божьи заповеди, смерть, суд, ад и рай. Одним своим существованием он безмолвно проповедует и напоминает всем о высшем смысле существования человека.

Монастырь посреди города – это источник живой воды духовного воодушевления; он питает и исцеляет иссохшую пустыню мирской жизни, дает живительную и спасительную влагу душам жаждущим.

Не теряя уединения со Христом в глубине своей души, монахи и монахини, живущие в городских монастырях, несут также послушание служения людям – то, что принято называть социальным служением. Почти все женские обители в дореволюционной России брали на себя попечение о заброшенных детях – сиротах. Монахиня – это мать не двух-трех детей, а мать всему миру, она отдает свою естественную материнскую любовь всем требующим заботы и сострадания, – не только молитвой Богу, но и деятельной помощью страждущим. Сестры своей любовью заботятся о сиротах, возвращают им радость детства, материально и духовно опекают их, дают образование и возможность вернуться к полноценной жизни в обществе. Но что важнее всего – они дают им истинную веру, как якорь, удерживающий их среди волн мирского моря; они учат их жертвенной любви к людям – и сколько радости эти дети приносят прихожанам своими песнями, танцами, спектаклями! Их проповедь – это ставшие традиционными ежегодные концерты в Греции «Свет во Вселенной», устраиваемые при содействии монастыря Ватопед, а также концерты в других странах Европы, которые организует Российское Министерство культуры.

Монахини вместе с детьми приюта посещают и тюрьмы. Многим заблудшим ожесточенным людям вернули они радость веры и надежды, согрели и утешили. Всегда спокойные, радостные, приветливые – не от мирской вежливости, но от любви и сострадания к людям, – они действительно становятся светильниками, горящими перед Господом и освещающими жизнь заблудших во тьме.

Сестры посещают больницы, где утешают страждущих, подолгу беседуют с будущими матерями, раскрывая им смысл и счастье материнства, способствуют уменьшению числа абортов.

Кроме духовного окормления общества, монастыри играют незаменимую роль в культурно-просветительской и экономической сторонах жизни народа. Каждое воскресенье, в двунадесятые и великие праздники все паломники и прихожане (около трехсот человек) приглашаются на благотворительную монастырскую трапезу, после которой дети дают концерты и раздаются подарки. Нуждающимся раздается гуманитарная помощь. Около сорока малоимущих семей находится под социальным патронажем монастыря – еженедельно им раздаются продукты, одежда, предметы первой необходимости.

В городских монастырях, по сравнению с сельскими, имеется больше возможности для занятия различными церковными искусствами (иконописью, золотошвейным мастерством, созданием прекрасных мозаик, резьбой по дереву), а также гимнографией и широкой издательской деятельностью.

Рассуждая о непростой задаче, которая стоит перед монахами сегодня, преподобный Варсонофий Оптинский говорил: «Кому что дано: кому деятельность, кому безмолвие, даров Божиих много. Иным было дано равноангельское житие, служить Богу в безмолвии. Другие, наоборот, служат Богу в кипучей деятельности. Но уподобляются зарывающим свой талант те, которые отказываются от того, куда их поставляют согласно воле Божией».

Мы благодарим Бога, что Он дал нам духовную связь с теми, кто учил и учит нас монашескому преданию не только на основе прочитанных книг, но опираясь на личный опыт. Это наш старец схиархимандрит Михаил, подвизавшийся в Троице-Сергиевой Лавре, старец Иосиф Ватопедский, схиархимандрит Ефрем, игумен монастыря Ватопед, и братия других монастырей Святой Горы Афон, с которыми мы находимся в духовной связи, и которые часто посещают наш монастырь.

Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета.

Архимандрит Ефрем (Куцу). Студент в университете пустыни. Минск: Братство в честь святого Архистратига Михаила, 2012.

Душеполезные поучения преподобных Оптинских старцев. В 2 тт. Издание Введенской Оптиной Пустыни, 2000.

Шмеман Александр, протопресв. Исторический путь Православия.

Митрополит Афанасий Лимасольский. Открытое сердце Церкви. М.: Издательство Сретенского монастыря, 2014.

Настольная книга для монашествующих и мирян, составитель архимандрит Иоанн (Крестьянкин). Отчий дом, 2010.

Преподобного отца нашего аввы Дорофея душеполезные поучения и послания. С присовокуплением вопросов его и ответов на оные Варсануфия Великого и Иоанна Пророка. М.: Благовест, 2013.

Иоанн Синайский, преподобный. Лествица. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 2008.

Старец Силуан. Издание Сретенского монастыря, 2002.

Старец Ефрем Катунакский. М.: Русский Хронографъ, 2002.

Старец Иосиф. Изложение монашеского опыта. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 2006.

Старец Паисий Святогорец. Слова. Том II. Духовное пробуждение. Монастырь Святого Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова. Суроти, Салоники. Издательский дом «Святая Гора». Москва, 2004.

Старец Порфирий Кавсокаливит. Житие и слова, Малоярославец: Издание Свято-Никольского Черноостровского женского монастыря, 2008.